От неизбывной пустоты души,
От мягких снов обыденности мира –
Миров, вселенных – что ни напиши –
Мы рушим заповедь «Не сотвори кумира».
Нас убаюкивает сводкой новостей
Экранный диктор – полуправдой, полуложью –
И зубы светят белизной костей –
Тех самых, что соседи вечно гложут.
Наверно, в городах не видно звёзд,
А слово «голубой» не свяжут с небом –
И вот: миры фантазии и грёз,
Встав «на поток», объявят ширпотребом.
Нас кормят сказкой «избранности» рас,
Нас успокаивают «правом человека»…
Кому ты нужен, ты, один из масс –
Песчинка в море, плоть от плоти века?!
Не важен пол, ни цвет, ни узость глаз,
Ни воспитание, характер и привычки –
Всё низачем. Всё – просто шелест фраз…
И «человек» - затянуто в кавычки.
То, что звучало гордо – ныне фарс,
Дрянной спектакль, жуткие актёры.
И зря стараются, работая для нас,
Неведомые злые режиссёры.
…Когда детсадовцы останутся одни,
То персонально к каждому ребёнку
Придёт свой Страх, с заката до зари
Всегда одну прокручивая плёнку:
Звук голосов, знакомые шаги,
Вдруг бабушка - а может, даже дед! – приедут,
И ты сидишь, глаз не сводя с двери –
А день идёт – и вот – зовут к обеду.
И снова макароны липнут к ложке,
И снова каша манная с комками,
И нужно есть, но ты уже не можешь,
Ещё полдня, а ты так хочешь к маме…
И вечером ты ждёшь, но всё напрасно;
Приходит папа, быстрый и колючий,
А ты ждал бабушку, и что-то тут неясно –
Ведь с бабушкой случился странный случай…
И бабушка, и дед – их вдруг не стало.
Они вдруг умерли, и «больше не приедут»,
А мама выдохнет «Ну как же я устала»…
И жалко бабушку, и очень жалко деда.
И как-то тускло сразу светит Солнце,
И вереницей проползают дни,
Когда придётся с ожиданием бороться,
Когда детсадовцы останутся одни…
Вот так и мы, всё ждём чудес, забыты,
Рассеяны, разбросаны по свету –
Внуки богов – и добрых, и сердитых –
Внуки богов, которых больше нету.